В разлуке

Скучаю? Да… Поверить в это
Тебе, я знаю, не дано…
Но стынет ужин подогретый,
Постыло есть его одной.
Грущу? Немного… В шуме-гаме
Взлелеять грусть не так легко.
Пожалуй, лондонцам в Бедламе
До нашей бучи далеко.
Пишу стихи? Привычки ради…
Когда затихнет всё кругом,
Блуждаю ручкою в тетради,
А ночь уж бродит за окном.
И знаешь, в ожиданье встречи,
Нет-нет, да посмотрю в стекло:
«Не едешь ли, мой друг сердечный?»—
Хоть помню — время не пришло…

Вновь неба синь угнетена,
Не так чиста его лазурь,
Природы сумрачная хмурь
Осенней свежести полна.
Нить золотая вплетена
В причёски летние берёз.
Листвы охапки преподнёс
Деревьям ветер… Вот она,
По парку вся разнесена,
Вмиг. Уподобившись ковру,
Отныне корни и траву,
Послушно греть обречена.
Рябина, чутка и грустна,
Ждёт незатейливых гостей,
И скоро стайка снегирей
Её приветит не одна…

Взгляд в прошлое

Красивая добрая сказка прошедшего детства,
Ты красками памяти вписана в сердце моё,
Тебя там храню, и, конечно, в приятном соседстве
Пусть всё, что мне дорого, рядом с тобою живёт.
Порой. Как во сне, тот альбом осторожно листаю:
Вот ветер над Волгой играет с алмазной волной,
И норками ласточек их чехарду наблюдает
Обрывистый берег, подёрнутый алой зарёй.
По лапам еловым вот белка спешит хлопотливо,
По колкому пледу — проворный, живой огонёк.
Сквозь чащу когда-то здесь ров пробегал торопливо.
Устал, да на многие лета в молчанье прилёг.
Я вижу себя и друзей. И мы вместе, как прежде,
Пропахшие солнцем, грибами, горячим песком,
Весёлой гурьбой и в промоченной ливнем одежде
Несёмся домой по умытой траве босиком.
Шиповник расцвёл, как его аромат опьяняет!
И бронзовки тучно летают с цветка на цветок…
Как грустно, что время безжалостно всё изменяет,
Но как хорошо, что есть память, перо и листок.

Последнее предупреждение

Это что же, в самом деле?
Нет покоя, нету сил!
Так нас мыши одолели,
Что и свет уже не мил.
Всех бы, кажется, убил!
Или правильно «убила»?
Уж сама я не своя…
Бестий сереньких ловила
Вместе вся моя семья,
До чего ж устала я!
Только кот, оболтус рыжий,
К той облаве не готов.
Лишь хвостом мотнул, бесстыжий,
Пару раз, и был таков
. Мол, ищите дураков!
Из естественных рефлексов
Сохранил он только два:
В марте бегать по невестам
Да в засаде у стола
Защищать свои права…
Оттого с утра до ночи
И от ночи до утра
Всё стучит, грызёт, хлопочет
В нашем доме мышкара,
Расселяться ей пора!
Погоди же, хищник-вроде,
Вот припудрю мышьяком
И подвешу в огороде
Твою шкурку, а потом
Разживусь другим котом!

Осень-мастерица ткала-вышивала
На станке небесном чудо-покрывала.
Нити заправляла ладно и умело,
Разводила краски густо, броско, смело.
Ветер разгулялся, дождь ли, не помеха,
Увлечённость делом — вот залог успеха.
Взяться не успела — сделана работа.
Потрудилась славно, только грустно что-то…
Пусть горят пожаром яркие покровы,
Облетят до нитки скоро все обновы.

Как споро времени страницы
Перед глазами шелестят,
Вот дунул ветер — прочь летят
Они сплошною вереницей.
Глядишь, соседская девчонка,
Давно ли в куклы под окном
У дуба (всем он нам знаком)
С сестрой играла увлечённо—
В лилейном платье, в невесомой
Фате, спадающей с волос,
Под чудный марш, с букетом роз
Ступает пери незнакомой.

Чайка

Редкой чайки крик короткий
Вдруг прорежет небосклон,
В нём прибоя слышен рокот,
В нём снастей протяжный стон.
И не важно, что в округе —
Ни причалов, ни морей.
Нет, и видно уж не будет
Здесь на рейде кораблей…
Будто парус над волнами
В бесконечной вышине
Бело-сизыми крылами
Помахала птица мне.

С тобой вдвоём

СОЛОВУШКЕ

Будто снегом припорошена,
У ручья цветёт черёмушка.
Над землёю над промокшею
Расставляет сети дрёмушка.
Без улова не останется.
Тает в окнах свет послушливо,
В небе звёзды рассыпаются.
Птичий хор давно прослушан уж.
Лишь солист не унимается,
Хвостиком невзрачным дёргает,
Дождь ли, холод — знай, старается,
То свистит, то бойко щёлкает.
На крыльце стою и слушаю,
Как поёт в ночи соловушка.
Растревожил песней душу всю,
Заронил печаль в головушку.