Наши поэты
Пишите нам:
1742600
Новгородская обл,
г. Малая Вишера,
ул. Володарского д1,
редакция газеты
"Малая Вишера",
ЛитО
E-Mail:
litomv@yandex.ru
 |
|
Сергей Арсентьев родился в деревне Барашиха
Маловишерского района. В 2006 году закончил 11 классов Карпиногорской школы.
Его стихи появились в районной газете недавно, но уже обрели множество почитателей.
Он так тонко чувствует природу и так проникновенно пишет о родных местах,
что диву даёшься, откуда всё это в 16-летнем парнишке. Сейчас Сергей на перепутье:
поступит или нет в желанный вуз, но мы надеемся, с нашим ЛитО он не порвёт,
и по-прежнему будет радовать читателей своими новым стихотворениями. |
 
|
Мечта
Я видел странный сон
О том, как я влюблён,
И чудно было мне
Грустить об этом сне.
Но — что страшней всего —
Не знаю, без кого
И сон, и жизнь пусты…
Быть может, это — ты?
МОЛИТВА
Боже, дай мне разум и душевный покой
принять то, что я не в силах изменить;
мужество — изменить то, что могу;
и мудрость — отличить одно от другого.
(Молитва)
Боже, как же в жизни прежней
Без оглядки я грешил!
Если мука неизбежна,
Боже, боже, дай мне сил!
Я уже за всё наказан
Бессердечностью людской.
Боже, где смиренный разум?
Обрету ли я покой?
Отчего всегда тоскую?
Мне ли в прошлом не везло?
Дай мне мудрость! Не могу я
Отличить добро и зло!
Дай мне мужество бороться
С тем, что можно побороть.
Боже, сердце надорвётся,
Исстрадалась болью плоть!
Боже, Боже! Дай мне разум,
Подари душе покой
Встретить то, что я обязан.
Кем я стал? и кто — со мной?
Храни огонь!
Так бывает, что ищешь огня.
Не находишь, и поиски вспять.
Не ругая судьбу, не кляня,
Начинаешь по новой искать.
А когда свой разводишь огонь –
Зазываешь погреться людей.
Пламя скачет ретиво, как конь,
Исчезая, как клин лебедей,
Ведь без дров угасает костёр…
Помни, чувствуй, люби и следи.
Не угаснет огонь до тех пор,
Пока сердце трепещет в груди.
Если…
А если я уйду — не от тебя,
В отчаяньи разбив не твой портрет,
Не обижайся — это всё любя,
Ведь не тебе скажу я слово «нет».
А если… если что, не забывай
Несказанное скрытое внутри.
Подаренное мной — не забирай,
Всё прочее — с душою забери!
А если… если! Если захотеть,
То сразу после смерти будет рай,
Но если суждено мне умереть,
Хочу одной тебе шепнуть: «Прощай!».
Когда подолгу ты — один…
Когда подолгу ты — один,
И от молчанья сводит скулы,
Весь мир грозит ружейным дулом
Полночной тьмы… пьёшь аспирин.
Ты просишь солнце подождать,
Ты молишь солнце задержаться,
Но дело солнца — обжигать
И никому не подчиняться.
За часом пролетает час,
И звуки за окном — всё тише.
Ты спрашивал себя не раз,
И только раз ответ услышал.
Кого любить? Ответ был строг:
Мы любим тех, кто бьёт больнее,
Над каждым в жизни рок довлеет,
И каждый в мире — одинок.
Но тот, кто знает тишину,
Кто ей знаком, кто с ней болтает —
Не воет волком на луну
И о печали забывает.
Мы не прощаем никому
Того, что кто-то не простил нам.
Мы подчиняемся всему,
Что неподвластно нашим силам.
Ты встретил утро. На вокзал
Спешишь. Куда же ехать дальше?
Ты спал полжизни, а вот старше
На половину жизни — стал?
Без вёсел
Шуми у причала, волна,
И лодка без вёсел, качайся!
Пьянеющему без вина
Всегда улыбается счастье.
Ты сядешь и вниз уплывёшь;
Страшней неудел оказаться
Там, где позволительна ложь
Любых образцов, интонаций,
Ведь это – желание стать
Иным, отличаться от многих –
Заставит и друга предать,
И больше не кланяться в ноги.
На вызов не каждый готов –
Ошибочно думать иначе.
Но мало ли мы тайников
Храним? И не много ли прячем?
Пускай ты доволен и пьян,
И прочее неинтересно,
Но шанс не на то тебе дан,
Чтоб ты отказался быть честным.
Решиться? Да, это смешно
Для тех, кто доверие бросил.
В России так заведено:
Нам двигаться проще без вёсел.
Осень
Лопнула где-то струна:
Звон, и вновь – тишина,
Будто «Вишнёвый сад»
Кто-то прочёл невпопад.
Через пару минут
Я раскрыл парашют:
Глухо над ухом стучат
Капли и – листопад.
Грусть
Не дави меня, грусть неизбывная,
Не тяни за собою на дно.
Завтра, может, внезапно простыну я
Или вовсе умру. Всё равно!
Отпусти, но не жди возвращения —
Я к тебе не вернусь ни за что.
Я живу на людском иждивении,
Возвращая обратно лишь то,
Чем и сам недоволен до крайности:
Горький смех, как звериный оскал,
Чувство страха и приступы зависти
Ко всему, что ещё не сыскал.
Жизнь
Пытаясь по ночам уснуть,
Перебиваться как-нибудь,
Мечтая, веря, презирая;
И волком, изгнанным из стаи
За то, что волком быть не смог,
Бежать и знать, что каждый волк
Готов порвать из мести глотку;
И чай, зажмурясь, пить, как водку;
И в голове считать ворон,
Но только белых; на поклон
Идти и думать о позоре;
Смеяться, забывать о горе,
Грубить и плакать невпопад;
Могилу рыть, когда горбат;
Не исполняя обещанья,
Прощать себя, но не других —
И так до самого прощанья
С людьми и памятью о них.
Ботинки
Скрипят на морозе ботинки,
И весело скачет за мной
Луна по пятнистой тропинке,
И звёзды скользят за луной.
Чем дальше иду по тропинке,
Тем ярче искрят небеса,
И вторят скрипучим снежинкам
Ботиночные голоса.
Бессонница
Бессонные сутки, невыпитый кофе,
Попытка найти полудрёмную суть;
В ночах напролёт я – на уровне профи,
А днём – на ходу опасаюсь уснуть.
Оконные рамы, фонарные блики,
Заря – избавитель от огненных пут.
Бесцельные мысли, что поздно возникли,
Корявые чувства, что рано уйдут.
|
Лёд
Невыносимо: неуместности
Не избежать! Но не приму
По доброй воле! Этот крест нести
Не пожелаю никому.
Меня тошнит от безысходности.
Наверно, просто понял я:
На льду не будет очерёдности,
А под ногами — полынья.
Давлюсь водой, плыву в бездонности,
Ищу, но что — не знаю сам,
С присущей мудрым непреклонностью,
С тоской, присущей дуракам.
Подняться на брега невинности,
Надеяться, что Бог поймёт?
Но мне Его суда не вынести.
Всё вижу, знаю наперёд.
Мне хотелось…
Мне хотелось со всеми проститься
В этот день, в этот час, в этот миг,
Полететь перелётною птицей,
Уронить с небосвода крик.
И оставить крылья на память,
Сохранить, как портрет, на столе,
Как распятье святое во храме,
Воротившись обратно к земле.
Старая смешная фотография,
Что она расскажет обо мне?
Ничего, считаю. Только прав ли я?
В том, что говорю, насмешки нет.
Тут мне лет четырнадцать – не более,
И смотрю сквозь стёклышки очков,
Волею судьбы иль рока волею –
Я уж изменился - не таков.
Так же на висках светлеют волосы,
Тот же взгляд, улыбки нет опять,
Так же не могу заставить голосом
Реку жизни повернуться вспять.
Что же изменилось? С фотографии
Смотрят на меня мои глаза.
Ничего, считаю. Только прав ли я?
Раньше мог я не глядеть назад.
Один лишь слог произнесённый
Прост и смешон, как дважды два.
Так королева без короны
Живёт секунду и мертва.
Но память зло тревожит мысли
И поднимает муть со дна;
И звёзды царственно повисли,
Луна в в каскаде звёзд видна.
Один лишь слог освобождённый
Из комнаты зажатых уст,
И голос, словно посторонний,
Волнами пробуждает грусть.
Всего один, совсем негодный
И незамеченный кивок,
Всего один такой холодный
И колкий, но короткий слог.
Увы! Ничто не изменилось,
И мы не избежали бед:
Два сердца тотчас разделились
Непримиримым слогом «нет».
В космы туч вплетались алым
Ленты солнечных лучей,
Камни блеск волны ковали,
А тростник шумел над ней.
Лес, берёзой побелевший,
Окликал в трезвоне птиц
Грибников. Казалось, леший
Петь учил птенцов синиц.
На багровом переплёте
Пересыпанных гвоздик
Замер я: кто мне воротит
В ручейке мелькнувший блик?
Сохраню его, припрячу
В тайнике своей души
И в момент чужого плача
Покажу. Не плачь, смеши,
Смейся сам! Но вновь потерян
Блик, мелькнувший в ручейке.
Нет, никто мне не измерит
Боль без света в тайнике.
Ветер поэзии
Снова ветер дурманит и гонит из дома,
Словно вечный соперник и преданный друг,
Доверяющий истину мне как родному,
Полюбивший, познавший тревогу разлук.
Никуда не сбежать от него, не укрыться!
Только ручку с бумагой возьму со стола,
Всё стремлюсь от земли оторваться как птица.
Но земля больше неба поэту мила.
Пустота
Где боли – нет конца,
Где нету больше сил
Бороться с непосильною задачей
Испить её до дна.
Такую – кто сносил?
Её другим ещё не причиняли.
Под молот кузнеца
Ложится не металл,
А тот, кто никогда уж не заплачет,
И мука – не видна,
Когда её ковал
Чудесный мастер грусти и печали.
Ни дружбы, ни вражды
Не ждите от меня
В минуты одиночества и страха.
Наступит Судный день,
И на исходе дня
До прочего уже не будет дела.
Я не терпел нужды,
И мало кто поймёт,
Зачем же голова моя на плахе:
Взметнётся к небу тень
И тут же упадёт,
И ничего, как будто, не болело.
Листопад
Вьются путы
ветвей в закат,
мысли играют на нервах.
Снова – смута!
Опять распят
ветер на серых деревьях.
Нерадива,
но так мила
осень, одетая в лужи.
На разливы
небес легла
рябь облаков ненужных.
Утро солнцем
сожжёт дотла
волны изношенных листьев,
и пройдётся
по ним метла,
но останется чистой
Меня
не хватает на долгую «жись»,
И я
за неё не хватаюсь.
Есенин писал: «Никогда не женись!»,
А я:
«Не женись, не влюбляясь!».
И
много писалось о слове «любовь»,
О
чувстве не меньше писалось.
И
лишь со словами «морковь» или «кровь»
Она
каждый раз рифмовалась.
Я
тоже – люблю, но словами нельзя
Раскрыть неподвластную радость.
Влюблённый – игрок, потерявший ферзя;
Он
знает: надежда осталась.
Слова
Нет
былого влеченья, и это в мои девятнадцать!
Не
без боли, но всё же пора мне в душе покопаться:
Мы
гуляли, смеялись, мечтали, но нас было много,
А
вдвоём оставались так редко и так ненадолго!
Ты
счастливой казалась, меня окружали проблемы.
Мы
болтали с тобой на пустые безумные темы:
То
анкеты, то байки, то звёзды, то глупые книжки.
Ты
взрослела, а я, как дурак, оставался мальчишкой.
Я
метался и бился, открыться — кому это надо?
Но
решил: хоть трава не расти после сказанной правды,
И
сказал бы всё то, что до этого не получалось,
Подошёл. Ты сама повернулась и, вдруг, попрощалась.
«Мы –
друзья!», – навсегда. Ни любви, ни надежды, ни веры,
И
смешно и нелепо стучаться в закрытые двери.
Пара
брошенных слов! И ничто мне теперь не поможет.
Да,
слова убивают… И те, что не сказаны, – тоже.
|
|
 |
|
