Рассвет в поле

Безумно чистое небо,
Шесть утра на часах. Не зевай!
Каравай голубого хлеба
И солонка из солнца. Вставай!
Посмотри, как за сизою дымкой
Скрылся на ночь от глаз стебелёк,
Но туманная зыбь невидимкой
Утекла за покатистый стог.
Стебелёк весь дрожит, и спросонья
Он росинку роняет в цветы:
Закачались гвоздика и донник,
А ромашки желты, как алтын.
Золочёное утро растает,
Только ночи исход предрешён:
И опять золотой над сараем
Солнца круг, как таинственный сон.

ЛЮБОВЬ

Что это — блеск ли алмазов
Или мерцанье угля?
Может, на столике, в вазе,
Алые розы стоят?
Что это — там, над поляной,
Коршун свободно ль парит?
Или, гремя беспрестанно,
Небо грозою горит?
Что это — стукнул ли дятел
В корку ствола много раз?
Или раздался крик рати,
Рвущейся в бой ради нас?..

Один лишь слог произнесённый
Прост и смешон, как дважды два.
Так королева без короны
Живёт секунду и мертва.
Но память зло тревожит мысли
И поднимает муть со дна;
И звёзды царственно повисли,
Луна в в каскаде звёзд видна.
Один лишь слог освобождённый
Из комнаты зажатых уст,
И голос, словно посторонний,
Волнами пробуждает грусть.
Всего один, совсем негодный
И незамеченный кивок,
Всего один такой холодный
И колкий, но короткий слог.
Увы! Ничто не изменилось,
И мы не избежали бед:
Два сердца тотчас разделились
Непримиримым слогом «нет».

Дорога, кромка поля,
Осинник и река.
А вдоль воды по краю —
Полоска ивняка.
Как спустишься на берег,
Видна речная гладь.
Садишься в лодку смело,
Чтоб волны разрезать.
Судёнышко проснётся,
И вёсла зашумят,
Теченье унесёт тебя
За сотни лет назад…
Здесь раньше были битвы,
И орды степняков
Тут бились с нашей ратью,
А результат таков:
Полк русичей сражался,
Уподобляясь львам,
Бежала вражья сила
Да пряталась по рвам.
И слава, гордость эта
Текут через века,
Жить этой славе вечно,
Пока цела река!
И до сих пор под утро
Над водами покров:
Туманом ходят души
Сражённых степняков.

 Весной куст сирени, душистой, как мёд,
Мне из сада платочком махал.
По забору ходил рыжий кот-обормот.
Мы решили пустырь не пахать.
Что же, весна как весна, всё как прежде, как встарь:
В далях синих теряется гром,
И растёкся, как раньше, малиновый пар,
Лишь поля зарастают быльём.
Здесь огонь расходился, резвился конём,
Оставлял только уголь и дым.
Я боялся, сгорит на окраине дом,
Невозможно спастись от беды.
А деревня спасала, спасалась сама,
И погасли огня языки.
Сохранились заборы, сады и дома,
И листва молодая ракит.
Но как прежде, сирени душистой кусты
Источают свой запах, как мёд,
Так же за огородом не вспахан пустырь,
По забору бредёт рыжий кот.

Последнее письмо
Только горящая спичка
В бледной холодной руке –
Только пылает страничка,
Пламя на каждой строке.
Бьёшь по листочкам ладонью,
Пепел летит на куски…
Это письмо не запомнит
Удара холодной руки.

Сколько радости, сколько счастья
В каждом выдохе, в каждом вдохе:
Половодье, как полновластье,
Шум воды — не шёпот, а грохот.
Если солнцу светить — то ярко,
Если ночь — то темней и тише,
Если пламя горит — то жарко,
Если что потерять — не ищем.
Если в помощь, так бурный ветер
Дует в парус, вздымает грудью.
Коль забыть — так про всё на свете —
Вспоминать посложнее будет

В космы туч вплетались алым
Ленты солнечных лучей,
Камни блеск волны ковали,
А тростник шумел над ней.
Лес, берёзой побелевший,
Окликал в трезвоне птиц
Грибников. Казалось, леший
Петь учил птенцов синиц.
На багровом переплёте
Пересыпанных гвоздик
Замер я: кто мне воротит
В ручейке мелькнувший блик?
Сохраню его, припрячу
В тайнике своей души
И в момент чужого плача
Покажу. Не плачь, смеши,
Смейся сам! Но вновь потерян
Блик, мелькнувший в ручейке.
Нет, никто мне не измерит
Боль без света в тайнике.

 Старая смешная фотография,
Что она расскажет обо мне?
Ничего, считаю. Только прав ли я?
В том, что говорю, насмешки нет.
Тут мне лет четырнадцать – не более,
И смотрю сквозь стёклышки очков,
Волею судьбы иль рока волею –
Я уж изменился - не таков.
Так же на висках светлеют волосы,
Тот же взгляд, улыбки нет опять, Так же не могу заставить голосом
Реку жизни повернуться вспять.
Что же изменилось? С фотографии
Смотрят на меня мои глаза.
Ничего, считаю. Только прав ли я?
Раньше мог я не глядеть назад.

Слёзы зимы

Гусев ключ

Эх, бежит ручьём вода
В роднике хрустальная.
К меня, родник, беда:
Взрослым скоро стану я.
Гусев ключ, храни мою
Душу вечно юную!
Превратит сосна хвою
В гусли многострунные.
Помнишь, прибегал сюда
Влагу пить хрустальную?
А теперь со мной вода
Песню льёт печальную.

Деревня в освещенье фонарей
Кротка, как одинокая улыбка.
И плачет кот у запертых дверей,
Рыдает сломанною скрипкой.